» Гражданские итоги 2010 года

В 2010 году в российской политической жизни царило какое-то лихорадочное возбуждение. Вроде бы, на первый взгляд, никаких особенных предпосылок к этому не было...

Кругом все та же стабильность, все та же модернизация, та же тандемократия и то же засилье "Единой России". И тем не менее, чем-то таким повеяло. Поскольку публичной политики в стране нет, эти веяния, это лихорадочное возбуждение находило себе выход главным образом в уличных выступлениях: от 10-тысячного антипутинского митинга в Калининграде до перекрытия железной дороги шахтерами в Междуреченске, от "синих ведерок" до защитников Химкинского леса, от "несогласных" на Триумфальной до погромщиков на Манежной.


31 и мода на протест

Открытие сезона
Первая массовая протестная уличная акция 2010 года состоялась в Москве 19 января - в первую годовщину убийства адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Милиции не удалось пресечь не согласованное с властями шествие примерно тысячи анархистов и антифашистов от Петровского бульвара до Чистых прудов. Но уже на Чистых прудах, где проходил согласованный митинг, стражи порядка неожиданно начали задерживать собравшихся, и началась драка между активистами и милиционерами. Акцию организовал
"Комитет 19 января" - анонимное объединение активистов-антифашистов, среди которых есть и анархисты, и либералы, и правозащитники.

Своего рода стержнем уличной протестной активности в 2010 году стала "Стратегия-31". Это неформальное движение с мая 2009 года каждое 31-е число выводит граждан на митинги в защиту 31-й статьи Конституции, гарантирующей свободу собраний. В начале 2010 года это казалось очередной провальной инициативой политических маргиналов: на акции приходили несколько десятков человек, их оперативно "паковал" ОМОН, потом неделю в блогах стоял шум про произвол и беспредел - и все стихало до следующего 31-го. Но к осени движение приобрело какую-никакую массовость и "переросло" своих лидеров - поскандаливших между собой Людмилу Алексееву и Эдуарда Лимонова. В первую очередь оппозиционерам следует благодарить за это власти, которые вели себя по отношению к "Стратегии-31" настолько неадекватно, насколько это вообще возможно.

31 декабря 2009 года некто Сергей Мохнаткин проходил по Триумфальной площади в центре Москвы, спеша на празднование Нового года, и заметил, как милиционеры жестко задерживают пожилую женщину. Мохнаткин вступился за нее, но сам был задержан. Впоследствии его обвинили в том, что в автозаке он избил милиционера, и посадили на 2,5 года. Организаторы "Стратегии-31" провозгласили Сергея Мохнаткина"своим" политзаключенным. Среди десятков задержанных 31 декабря на Триумфальной оказалась и 82-летняя правозащитница Людмила Алексеева в костюме Снегурочки.

Жесткость и даже жестокость милиции, которая еще недавно пугала граждан и обеспечивала малочисленность акций протеста, на сей раз только раззадорила "несогласных". В январе акция впервые проводилась не только в Москве, но и в других российских городах, в частности, в Красноярске и Владивостоке. Августовская акция была уже международной: к ней присоединились российские эмигранты в Нью-Йорке, Лондоне и других городах. В Москве митинговали уже не десятки, а сотни людей. На майской акции на Триумфальной милиционеры сломали руку журналисту и активисту Александру Артемьеву, что еще больше разозлило фрондирующую интеллигенцию. "Рука Артемьева - это была рука Бога", - мрачно пошутил потом кто-то.

Московские

власти всячески препятствовали проведению этих митингов. 31 января Триумфальную отдали под городской праздник "Зимние забавы", 31 марта и 31 мая - под акции прокремлевских движений "Россия молодая" и "Молодая гвардия", 31 июля - под автомотофестиваль. В августе площадь и вовсе закрыли на реконструкцию и перегородили забором. Но "несогласные" все равно всякий раз туда приходили, причем во все больших количествах.

Триумфальная-31 привлекла "новых несогласных" - прежде аполитичных, пригламуренных молодых людей, вдруг почему-то почувствовавших для себя важным присоединиться к движению гражданского протеста. Одна из главных словесных формул года: "Протест стал модным". Властителями дум "новых несогласных" стали гражданственный музыкант Юрий Шевчук, а также журналисты Олег Кашин, Юрий Сапрыкин и Андрей Лошак, чьи колонки, зовущие молодежь к ненасильственному сопротивлению неправедной власти, публиковались не только в общественно-политическом "Коммерсанте", но и в развлекательных "Афише" и OpenSpace. 31 августа на Триумфальной многие люди поднимали над головой вместо плакатов журнал "Афиша" с большими цифрами "31" на обложке - формально это был анонс традиционного фестиваля "Пикник Афиши", но, как говорится, все всё поняли. К середине 2010 года вопрос "выходить ли на площадь 31-го?" стал для русской интеллигенции не менее важным, чем традиционные "кто виноват?", "что делать?" и "где деньги?". К акции стали присоединяться отдельные националисты, анархисты, гей-активисты и бог знает кто еще.

То ли пресловутая "медведевская оттепель", то ли отставка безжалостного к "несогласным" московского мэра Юрия Лужкова, то ли упорство активистов, то ли все вместе привело к тому, что в октябре оппозиционерам наконец удалось согласовать свой традиционный митинг с властями. Правда, при этом поссорились между собой главные организаторы "Стратегии-31": Людмила Алексеева оказалась готова на компромисс с властями (в частности, на уменьшение заявленной численности участников митинга), а бескомпромиссный Лимонов усмотрел в этом "предательство общей борьбы". Как бы там ни было, акция 31 октября на Триумфальной началась как два митинга - согласованный и несогласованный, а закончилась как один: протестующие числом около двух тысяч по ходу дела прорвали милицейское оцепление и воссоединились.

Очередная акция на Триумфальной площади намечена на 31 декабря. Московские власти согласовали ее "на сто процентов".

Еще одним проявлением моды на протест стали "Синие ведерки" - гражданское движение, борющееся за равноправие автомобилистов. Основной объект их критики - "мигалки", дающие их обладателям возможность безнаказанно нарушать правила дорожного движения, часто в ущерб тем, у кого "мигалок" нет. Пародируя этот символ "избранности", активисты крепят на крыши своих машин синие детские ведерки и устраивают автопробеги. Прочие формы протеста: демонстративно не пропускать машины с "мигалками" в пробках, а во время пеших прогулок делать им "ку". Вполне типичный "хипстерский протест" - фрондерство и насмешки, которые вроде бы "ничего не дают", но очень раздражают подмигалочных людей. Идею популяризовали журналист и издатель Сергей Пархоменко и проект "Сноб". Подмигалочные старательно делают вид, что "проблема преувеличена", и продолжают гонять по встречке, прикрываясь "мигалками".

"Наши Гданьски": Калининград, Междуреченск, Химки

Как известно, свержение коммунистического режима в Польше началось с протестов на Гданьской судоверфи. В России в 2010 году как минимум три города претендовали на звание "нашего Гданьска".

30 января в Калининграде прошел небывалый митинг оппозиции. Небывалым он был не только по численности протестующих (больше 10 тысяч человек), но и по жесткости их требований. Поводом для акции послужил рост транспортного налога, но гораздо заметнее были требования отставки премьера Владимира Путина и губернатора Георгия Бооса, а также возвращения губернаторских выборов.

Этот митинг чрезвычайно воодушевил оппозицию, член президиума "Солидарности" Илья Яшин объявил Калининград "русским Гданьском", а организатора митинга Константина Дорошка - "русским Лехом Валенсой". Власти всерьез всполошились: разбираться в причинах недовольства калининградцев отправился полпред президента в Северо-западном федеральном округе Илья Клебанов и замгенпрокурора Александр Гуцан, повышение транспортного налога отменил суд, губернатор Боос бросился договариваться с оппозицией, полетели головы в администрации президента и в "Единой России".

Но "русского Гданьска" из Калининграда не вышло, равно как и "русского Леха Валенсы" - из Константина Дорошка. Уже через пару недель после громкого митинга его организатор покинул ряды оппозиции, широко разрекламированную вторую акцию отменили. Георгия Бооса, правда, все равно отстранили от руководства Калининградской областью, но сделано это было максимально мягко: "Единая Россия" просто не стала выдвигать его на новый срок.

Следующим претендентом на звание "протестной столицы России" стал город Междуреченск в Кемеровской области. 8 мая на тамошней угольной шахте "Распадская" (крупнейшей в России) произошла авария, в результате которой погибли, по официальным данным, 76 человек. Подобные катастрофы на Кузбассе, увы, не редкость, и поначалу события развивались по привычному сценарию: спасательные работы, потом поисковые работы, траур, компенсации пострадавшим и семьям погибших, комиссия Ростехнадзора, оценка ущерба, восстановление шахты, забвение до следующей аварии. Однако уже 14 мая произошел сбой: горняки, возмущенные наплевательством начальства, вышли на стихийный митинг. На нем они рассказали "городу и миру" и о том, какие мизерные зарплаты они получают за свою тяжелую и опасную работу; и о том, как они вынуждены нарушать технику безопасности, чтобы заработать хоть сколько-нибудь приличные деньги; и о своей тотальной социальной незащищенности; и о том, как руководство угрожает им увольнением за правду об их положении. К протестующим шахтерам никто не вышел, и тогда они (многие - "подогревшись" спиртным) перекрыли железную дорогу Новокузнецк-Абакан.

На разгон горняков был брошен ОМОН. Засуетился кемеровский губернатор Аман Тулеев, поспешивший заявить, что железную дорогу перекрывали не шахтеры, а засланные провокаторы, безработные алкоголики и бандиты. Недовольство в Междуреченске подавили еще быстрее, чем в Калининграде. Московские журналисты, приехавшие на Кузбасс после бурных событий 14-15 мая в надежде на продолжение "движухи", были разочарованы (см. эпиграф этой статьи). "Козлом отпущения" назначили Игоря Волкова, уволенного с поста директора "Распадской". Владельцев шахты (бизнесмена Геннадия Козового и компанию Evraz Group, принадлежащую Роману Абрамовичу), комиссия Ростехнадзора оправдала.

Летом наступила очередь подмосковных Химок попробовать себя в роли "колыбели революции". Там как раз произошла эскалация затяжного (с 2006 года) конфликта вокруг строительства скоростной трассы Москва-Петербург, один из участков которой должен был пройти через Химкинский лес. Инициативная группа местных жителей сопротивлялась вырубке леса всеми возможными способами: жаловалась властям, судилась, разоблачала в прессе связанные с этим проектом злоупотребления, митинговала. Несколько деятелей "химкинского сопротивления" были убиты или подверглись нападениям (в частности, главный редактор "Химкинской правды" Михаил Бекетов), но правоохранительные органы так толком и не расследовали эти факты.

В июле 2010 года движение в защиту Химкинского леса во главе с новой звездой уличной политики Евгенией Чириковой, проиграв все суды, но не утратив веры в свою правоту, сорвало начало вырубки, разбив в лесу свой лагерь. Компания "Теплотехник", занимающаяся вырубкой, не нашла ничего лучше чем нанять сотню кряжистых молодчиков в масках, которые спровоцировали несколько стычек с защитниками леса и обеспечили ОМОНу повод для разгона лагеря. После этого вырубка все-таки началась. Но тут события приняли неожиданный оборот.

Мы вам объявляем "Войну"
Главные герои "хипстерского протеста" (хотя сами - ни разу не хипстеры) - арт-группа "Война", еще в 2008 году прославившаяся сексуальной оргией в московском Биологическом музее под лозунгом "Е**сь за наследника Медвежонка". Среди самых громких акций "Войны" в 2010 году - пробежка арт-активиста Лёни Ё***того с синим ведром на голове по машине с "мигалкой" (20 мая), рисование огромного белого фаллоса на Литейном мосту в Питере (14 июня) и переворачивание милицейских машин в том же Питере (16 сентября). За последнюю акцию Лёня Ё***тый и его соратник Олег Вор поплатились свободой, им грозит до пяти лет тюрьмы за хулиганство. Фрондирующая интеллигенция поддержала "Войну" сбором подписей, британский художник Бэнкси - деньгами, а в Норвегии выпустили тематические почтовые марки.
Вечером 28 июля несколько сотен молодых людей, собравшись на Трубной площади в Москве якобы на концерт одной андерграундной группы (распавшейся пару лет назад), двинулись оттуда в Химки. Ни московская, ни подмосковная милиция то ли не смогла, то ли не захотела их останавливать. Выгрузившись в Химках из электрички, толпа отправилась к зданию городской администрации, забросала ее бутылками и файерами, после чего
прошлась маршем по улицам Химок с транспарантом "Спасем русский лес от фашистской оккупации!", скандируя: "Трассу - в обход!", "A.C.A.B." ("All cops are bastards", то есть "Все менты - сволочи"), а также "Они о**ели!". Демонстранты беспрепятственно загрузились в электричку и уехали обратно в Москву.

Эта безобидная (особенно по сравнению с тем, что произошло 11 декабря на Манежной площади) акция вызвала неадекватно жесткую реакцию правоохранительных органов. Они, видимо, почувствовали, что прозевали рождение новой серьезной уличной силы (очень условно ее можно назвать "анархо-антифа", хотя ироничное самоопределение "блогеры, субкультурщики, макюзеры" тоже вполне в ходу). Были арестованы два человека - Алексей Гаскаров и Максим Солопов, которые "провинились" главным образом тем, что, в отличие от большинства активистов, не скрывали своей принадлежности к антифа и часто объясняли в прессе позицию этого движения. Впрочем, милиция, несмотря на отчаянные и процессуально небезупречные усилия, так и не нашла достаточных оснований для содержания их под стражей, и в ноябре Гаскаров и Солопов были освобождены под подписку о невыезде. Несколько подпольных концертов анархо-антифашистских групп были разогнаны ОМОНом, многие активисты "легли на дно" или вовсе бежали из страны. Один из них скрывается теперь по европейским сквотам, участвует в тамошних уличных беспорядках и описывает свои мытарства в захватывающем дневнике на OpenSpace.

Защитники Химкинского леса сразу после акции 28 июля открестились от нее. Впрочем, Евгения Чирикова не стала ее и осуждать, а на митинге 31 октября на Триумфальной площади "заряжала" новейший анархистский лозунг: "Спасем русский лес!".

22 августа на Пушкинской площади в Москве состоялась массовая акция в защиту Химкинского леса. Она была анонсирована как митинг-концерт, хедлайнером которого должен был стать Юрий Шевчук (заслуживший после своей пикировки с Владимиром Путиным иронично-уважительное прозвище "Юра-музыкант"), но милиция по неведомой причине не пропустила на площадь необходимую аппаратуру. В итоге Шевчук хором с парой тысяч людей, собравшихся на Пушкинской, спел "Родину" и "Что такое осень" безо всякого звукоусиления, и эффект получился,

пожалуй, даже более мощный, чем если бы он пел в микрофон.

Через три дня защитники Химкинского леса передали в приемную президента петицию с просьбой остановить прокладку трассы Москва Петербург с 3 тысячами подписей. Вечером того же дня Шевчук дуэтом с Боно спел "Knockin` On Heaven`s Door" Боба Дилана на концерте U2 в "Лужниках". Таким образом Боно выразил поддержку Шевчуку, которого все лето отчаянно травили прокремлевские "молодежки", а стало быть, и кампанию в защиту леса, в которой Шевчук участвовал.

Дмитрий Медведев уже не мог не реагировать на шум вокруг Химкинского леса. 26 августа он объявил, что приостанавливает реализацию этого проекта, и распорядился провести новые слушания и экспертизы. Оппозиция возликовала, что смогла "прогнуть" власть. Радость, впрочем, оказалась преждевременной: в декабре было объявлено, что трассу все равно проложат через лес, поскольку его все равно уже вырубили, а альтернативные маршруты сопряжены с чрезмерными затратами. За это решение Медведев оправдывался перед общественностью даже в своем интервью руководителям федеральных телеканалов по итогам 2010 года.

В ожидании погромов

Эйфория от "пробуждения гражданского общества" была сбита в декабре. Националистическая акция у самых стен Кремля и последующие две недели, которые Москва прожила в ожидании погромов, напомнили, какие уродливые формы может принимать уличная политика. Взвинченная толпа, которую никто не смог или не захотел остановить, кидала "зиги" в двух шагах от Вечного огня. Нескольких юношей чуть было не линчевала за неславянскую внешность. Спасли их, буквально отбив у толпы, четверо омоновцев - Максим Максимов, Максим Пилипков, Александр Чернышев и Александр Вдовенко.

Поводом для выступления на Манежной послужило убийство 28-летнего Егора Свиридова в драке с кавказцами в ночь на 6 декабря. Свиридов принадлежал к Union - одной из сильнейших фанатских группировок московского "Спартака". Уже на следующий день фанаты и оперативно присоседившиеся к ним ультраправые деятели (по разным данным, от одной до трех тысяч человек в общей сложности) перекрыли Ленинградский проспект, протестуя против того, что следователи отпустили кавказцев, участвовавших в драке (кроме того, который стрелял в Свиридова из травматического пистолета). Манежная площадь была избрана местом проведения акции в субботу, 11 декабря, потому, что там время от времени собираются большие группы кавказцев, танцуют лезгинку, задирают прохожих, пристают к девушкам и вообще всячески раздражают окружающих. О каком бы то ни было официальном согласовании этой акции с властями никто и не думал.

На Манежной собрались около пяти тысяч человек. Произошло несколько драк с милицией, потом были еще избиения кавказцев и азиатов в метро. Начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев, прибыв на место событий, не погнушался вести "переговоры" с человеком в маске. Это стало символом бессилия властей перед по-настоящему большой и по-настоящему агрессивной толпой.

Кашингейт
В ночь на 6 ноября журналист "Коммерсанта" Олег Кашин (пожалуй, главный летописец уличной политики 2010 года) был избит двумя неизвестными у своего дома в центре Москвы. За неделю после нападения, которую Кашин провел в искусственной коме, журналистское сообщество развило небывалую активность: провело серию одиночных пикетов у ГУВД Москвы и два митинга, издало общую газету. Президент Дмитрий Медведев лично пообещал наказать нападавших, а депутаты Госдумы задумали ужесточить ответственность за насилие над журналистами.
Объединения болельщиков, в том числе спартаковская "Фратрия", от этой акции открестились. Руководство столичной милиции возложило ответственность за происшествие на радикальных националистов. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев в специальном телеобращении обвинил во всем "леворадикалов", явно перепутав "право" и "лево". Замглавы администрации президента Владислав Сурков дошел до того, что возложил ответственность за случившееся на либералов, которые своими митингами по 31-м числам, что называется, "раскачали лодку"; позже в том же духе высказался и премьер Владимир Путин.

В течение двух недель после беспорядков на Манежной (официально беспорядками не признанных) в интернете то и дело появлялись вбросы о готовящейся массовой акции то у ТЦ "Европейский", то еще где-нибудь. Ходили слухи, что с Северного Кавказа автобусами едут воинственные молодые люди, чтобы поддержать друзей и земляки пришли на помощь, осевших в Москве. По метро то и дело проносились группы в пару десятков человек в масках, скандируя "Русские, вперед!". Потом вроде поуспокоилось, но надолго ли - неясно.

21 декабря Владимир Путин встретился с представителями фанатского движения и пообещал им, среди прочего, подумать об ужесточении правил регистрации приезжих. Потом Путин съездил вместе с фанатами на могилу Егора Свиридова. Могилы Анны Политковской, Станислава Маркелова и других людей, убитых наемными киллерами за их общественную деятельность, "национальный лидер" не посещал. Как, кстати, и могилу Юрия Волкова - другого спартаковского фаната, убитого в драке с кавказцами на Чистых прудах в ночь на 10 июля. Должно быть, дело в том, что на акцию его памяти пришли не пять тысяч человек, а всего 700, и они не перекрывали улицы и не устраивали погромов.

Главные герои

Труднообъяснимое воодушевление "продвинутой" общественности удушливым летом 2010 года нашло себе еще один выход в добровольческом движении. Пожертвуем хронологическим порядком изложения, чтобы именно этим эпизодом, вселяющим веру в людей, закончить статью о гражданских итогах 2010 года.

К концу июля по всей центральной России бушевали катастрофические лесные пожары, которые уничтожали целые деревни и оставляли без крыши над головой тысячи людей. Довольно быстро стало очевидно, что власти с пожарами не справляются. И тогда сотни и тысячи тех, кого бедствие вроде бы не затронуло, устремились на помощь погорельцам: собирали и развозили вещи, продукты, воду, генераторы и другое необходимое оборудование, эвакуировали людей из опасных мест на собственных машинах. Инженеры, программисты, преподаватели, офисные клерки, представители других негероических профессий отправлялись тушить пожары. Гламурные девушки закупали для них снаряжение - от лопат и кирзовых сапог до бензопил и мотопомп. Для координации стихийной добровольческой кампании были созданы ЖЖ-сообщество pozar_ru и сайт "Карта помощи".

МЧС, которое до этого лета считалось чуть ли не единственным эффективными государственным ведомством в стране, оказалось не в состоянии ни обеспечить добровольцев необходимым снаряжением, ни даже толком координировать их работу. 14 августа искусствовед Анна Баскакова, чья двухкомнатная квартира в те дни превратилась в пункт сбора гуманитарной помощи для погорельцев, написала у себя в ЖЖ один из главных текстов 2010 года - "Обращение к Шойгу". Это была издевательская "благодарность" министру по чрезвычайным ситуациям по десяти пунктам, в том числе за избавление от иллюзий о заботливом государстве и за обретение веры в человеческую доброту, которая оказывается сильнее чиновничьего начхательства и вранья.

Добровольческое движение немедленно попытались "оседлать" вездесущие прокремлевские "молодежки". Вскоре, однако, выяснилось, что единоросская молодежь старательно тушила пожары на постановочных фотографиях при помощи "фотошопа". Лидер "Молодой гвардии" Руслан Гаттаров поплатился партийной должностью не столько за саму постановку, сколько за то, что она была такой бездарной и так легко была разоблачена.

Настоящие же добровольцы, сделав не то, что положено, а то, что нужно, по осени вернулись к своим негероическим делам, и в конце года едва ли многие вспомнят кого-то из них по именам. Но лучше бы нам всем запомнить тот жизненный принцип, на котором основаны добровольческое движение, активизм и гражданское общество: "Сами справимся".

И на том - с наступающим!