ДОСТОИНСТВО НЕ УРОНЮ НИКОГДА

С Всеволодом Шиловским мы дружим уже 65 лет. В послевоенный год вместе пошли в первый класс под буквой «3». Вместе вступили в октябрята, вместе ездили в пионерлагерь, занимались в одной драмстудии Сталинского дома пионеров у гениального педагога Н.П. Баженова, работали педагогами и физкультурниками в пионерлагере «Чайка». Поэтому с молчаливого разрешения читателей «Столетника» буду обращаться к своему герою на «ты».

- Сева, ты сыграл в полтора раза больше ролей, чем тебе сегодня лет. Все они абсолютно разные - и по характеру, и по социальному статусу. Это везение или стремление к разноплановости?
- Когда служил во МХАТе, в кино принципиально не снимался: для меня существовал один храм - МХАТ. А в кино я буквально ворвался в сорок два года уже после гибели МХАТа. С самого начала я не дал поставить на себе клеймо «амплуа»: злодей, бомж, любовник, старик. Меня сразу же заинтересовали персонажи, которых я не играл в театре. Горжусь, что за тридцать лет активного «сотрудничества» с кинематографом успел достаточно проявить себя и тем, что ко мне не пристала маска: я и Наполеон, и алкаш забубённый - приятель Олега Янковского в комедии «Влюблен по собственному желанию», и несчастный влюбленный - безнадежно вздыхающий по «Любимой женщине механика Гаврилова», и жуткий папа из «Интердевочки», и фартовый морячок - бывший ухажер из «Военно-полевого романа», и подлый Кадрус из «Узника замка Иф», и директор в «Смиренном кладбище» - мафиози, держащий в ежовых рукавицах «гробокопателей», и двуличный полковник КГБ, когда-то завербовавший героиню «Высшего класса».
Мне помогает навязчивая идея везде быть разным! Но, видимо, где-то есть во мне и «вождизм». Американцы звали сыграть Горбачева в фильме о Чернобыле, но не сложились обстоятельства. А во Франции я все же снялся по предложению самих французов в роли Горбачева. В Азербайджане сыграл Горбачева в двухсерийной картине «Гейдар Алиев». В СССР меня трижды приглашали на роль Ленина, потом на роль Кромвеля, но здесь я отказывался сам. Зато в своем фильме «Избранник судьбы» сыграл Наполеона.
- Да, «вождизм» в тебе просматривался с детства. И авторитет тоже был всегда. Не зря к тебе, очень молодому человеку, прислушивались ученики Станиславского - Алла Тарасова, Алексей Грибов, Ангелина Степанова и даже не
допускавший к себе никого Михаил Яншин. Чему тебя научили «великие старики»?
- Ты знаешь, кем были для меня эти люди? Богами! Я буквально молился на них. Я был свидетелем, как создавался спектакль'«Соло для часов с боем». Состав был фантастический: Алексей Грибов, Михаил Яншин, Марк Прудкин, Ольга Андровская, Виктор Станицын... Все они были уже в возрасте. Эти невероятные люди могли работать только тогда, когда
верили в то, что они делают. У них я учился мужеству, преданности театру и уважению к зрителю: «Вышел на сцену - будь добр сыграть так, как будто играешь последний раз в жизни...» Когда заболела Ольга Андровекая, на спектакль ее привозили из ракового корпуса. Одевали, гримировали, и она выходила на сцену, при этом терпя дикие боли. Зрители даже не подозревали, что она неизлечимо больна.
В спектакле «Будни и праздники» я играл роль корреспондента - полного идиота. Моя сцена шла под сплошные аплодисменты. И вдруг во время одного спектакля у меня случился сердечный приступ: прямо во время действия перехватило дыхание, слезы, боль дикая. И народный артист, великолепный Владимир Муравьев (мы его звали «дядя Володя»), сам страдавший от сердечной недостаточности, моментально понял мое состояние и стал произносить текст за себя и за меня. «Катенька, можно вас на минуточку, - сказал он как бы между прочим Ирине Мирошниченко. - Принесите что-нибудь от сердца. Такое впечатление, что корреспонденту плохо». Она тоже все поняла и тут же принесла нитроглицерин. Сердце чуть-чуть отпустило, но говорить я все равно ничего не мог. «Дядя Володя» довел сцену до конца, отошел в кулису: «Дайте занавес». Дали занавес. Меня подхватили на руки. Положили на кушетку. Врачи сделали укол. Отошло. Спектакль продолжался...
- Ты говорил, что мхатовские «старики» научили тебя мужеству и настойчивости в деле достижения цели. Как это было в жизни?
- Моя молодость мне часто мешала. Соперников я не имел, но завистники в режиссерской работе были. Все мои постановки пробивались с большим трудом. Самым тяжелым, наверное, был спектакль «Сладкоголосая птица юности» с великой Ангелиной Степановой. Заключались эти трудности в подковерных интригах: мне не давали сцену для репетиций, подговорили художника и композитора, чтобы они отказались от работы со мной. Тогда Степанова пришла к главному режиссеру МХАТа Ефремову и сказала ему: «Олег, ты знаешь, мне 71 год. Так вот, или мы завтра выходим на сцену, которая свободна. И ты об этом прекрасно знаешь. Или будет большой скандал...» Иметь Степанову среди своих недругов Ефремову не хотелось. И через день мы вышли на сцену.
Сдача и премьера состоялись в последний день сезона. Спектакль имел колоссальный успех - все последующие десять лет были аншлаги.
- Работая с такими корифеями, ты, наверное, сформировал и свою собственную позицию?
- В чем я твердо уверен, так это в том, что каждый человек может и должен иметь свою позицию - и не преда
вать себя. Я всегда боролся и борюсь до последнего патрона - за единство МХАТа, например. Убежден: не может быть двух МХАТов, как не может быть двух соборов Василия Блаженного. Не получилось - ушел в никуда. Но Бог - а я человек верующий - после того, как уничтожили МХАТ - уникальное произведение человечества, дал мне вторую жизнь - в кинематографе. И я начал новый раунд.
- Откуда появились деньги на кино, если не секрет?
- Не секрет. Находил добрых людей, которые мне верили и давали деньги под честное слово. У многих крупных художников и сегодня нет средств. Поэтому настоящее кино сейчас мало кто снимает. Это непостижимо: талантливейшие актеры и режиссеры простаивают, многие живут впроголодь! А фильмы снимают все кому не лень - парикмахеры, милиционеры. Искусство гибнет на глазах, исчезает наше главное достояние - великие российские таланты. «Звезду» ведь надо растить, а у нас ее лишь унижают.
Вы можете представить себе, что Брюс Уиллис - народный артист Калифорнии? Бред! Его там оценивают уважением и деньгами. А у нас здесь -званиями и дипломами. В таких условиях многие, даже очень хорошие актеры и режиссеры теряют собственное «я».
- Но ты ведь не из таких?
- Стараюсь держаться и быть примером для своих сыновей - Ильи и Павла, внучек - Аглаи, Дарьи и теперь сорванца Мишки. Человеческого достоинства не уроню никогда. Однажды был такой случай. Во время съемок фильма «Николо Паганини» в Москве по дороге на Ленинградский вокзал я сломал ногу. Она распухла и почернела, но я все-таки решил ехать в Питер. Сосед по купе оказался «большим» человеком - вызвал через радиосвязь начальника поезда, и когда мы подъехали, на перроне уже ждала неотложка. Вместо съемок меня повезли в больницу, где наложили гипс и дали на прокат костыли. Несмотря на гипс, я не позволил останавливать съемку, отбрасывал костыли и танцевал на одной ноге. Однажды наша ленфильмовская машина припарковалась на личной автостоянке Романова - члена Политбюро ЦК КПСС. Тут же появились крутолобые мальчики: «Вон отсюда!» Объяснил, что я артист. Сейчас, мол, высадимся, и машина уедет. А те в крик: «Вон отсюда!» - и пошли на меня с кулаками. Я с костылями тоже пошел в наступление. В результате они разбежались, потому что когда я в ярости, дотронуться до меня невозможно. Потом сказал им: «Или сейчас же извинитесь, или вы срываете съемку и будете отвечать перед „Ленфильмом", потому что я в кадр не войду!» Сидел два часа и ждал, пока они решали, извиняться или нет. Извинились. Оказывается, можно за свое достоинство иногда побороться.
- И все же, как ты выжил в постсоветское время?
- После пребывания в реанимации выживал в прямом смысле. Ездил в Америку, где полностью - первым из русских режиссеров - снял фильм-детектив «Приговор» с участием настоящих звезд театра и кино. В Штатах фильм был принят на «ура». Да и на российском «Кинотавре» ленту купили многие. А вот критика попыталась на мне «поплясать» вволю. Но зритель расставил все по своим местам: в прокате фильм имел большой успех.
- И до сих пор ты предан своему делу. Отдыхать-то иногда удается?
- Когда выбираюсь на природу - отключаюсь от всего. Я не охотник, не рыбак, не грибник. Парадокс, но при всей моей работоспособности иногда говорят, что я ленивый человек. Я когда отдыхаю, ничего не хочу делать. Да и не умею я отдыхать. Неделя - это уже перебор. Дальше начинаю звереть. Видимо, это просто отсутствие культуры отдыха. Так что здесь я никому в пример не гожусь.
На даче такая тишина, покой... Отдыхай себе на здоровье. Но не получается: столько планов, день расписан буквально по минутам: роли, съемки, монтажи, педагогическая работа.
- О чем ты думаешь накануне своего дня рождения?
- Сожалею, что жизнь коротка! И поэтому работаю по пятнадцать - семнадцать часов в сутки, не осознавая, что такое возраст. И, тьфу-тьфу-тьфу, пока у меня все функционирует нормально.
- Дай Бог, чтобы так продолжалось как можно дольше!
Беседовал Анатолий ЮСИН