В Мексике открыли памятник русскому ученому. Часть 1

В мексиканском городе Мерида у входа в конгресс-центр Siglo XXI рядом с Большим музеем мира майя 11 марта был торжественно открыт памятник русскому ученому Юрию Кнорозову. Ученый изображен в полный рост с любимой кошкой Асей на руках. Именно ее ученый даже пытался записать соавтором своих работ.

На постаменте закреплена табличка с датами жизни ученого, напоминание о его открытии и слова, сказанные Кнорозовым во время вручения ему ордена Ацтекского орла за исключительные заслуги перед Мексикой: «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». Скульптуру сделал по мотивам фотографии мексиканский скульптор Рейнальдо Болио Суарес (Пачелли). На церемонии открытия присутствовала ученица Кнорозова доктор наук Галина Ершова, которая сказала, что ее учитель «словно возвращается в Мексику, потому что его здесь очень уважают и любят».

Появление памятника Кнорозову перед музеем мира майя не случаен. В Мексике к русскому ученому относятся с большим почтением – он сумел то, чего не смогли сделать более ста лет лингвисты всего мира – расшифровать письменность коренных жителей Мексики и Гватемалы - майя. Именно этот его труд отметило высокой наградой правительство Мексики. В Гватемале Кнорозову была вручена Большая золотая медаль президента Гватемалы.

Письменность майя – это набор картинок, изображающих существа со зверскими гримасами. Один из исследователей таинственных рисунков, больше напоминающих комиксы, в конце концов, написал статью под заголовком «Дешифровка письма майя – неразрешимая проблема». Эта статья, попавшая на глаза студенту исторического факультета МГУ Юрию Кнорозову, и стала отправной точкой, подстегнула азарт исследователя. Кнорозов был выходцем из очень образованной интеллигентной семьи. Ему не удалось стать офицером, как его отец и старшие братья. Подвело здоровье. Во время войны, как и все студенты Харьковского государственного университета, рыл окопы, потом была оккупация и жизнь в сарае. В феврале 1943 год он вывел мать и сестру через линию фронта в Воронеж и явился в военкомат. Однако его опять признали непригодным для службы в армии. Вот тогда он отправился в Москву, и возобновил учебу на кафедре этнографии истфака МГУ. Тогда ему и попалась статья о невозможности прочтения текстов майя. А запрет ведущего американского лингвиста Эрика Томпсона, наложенный на эту тему, молодого ученого мало интересовал. В аспирантуру его не приняли, потому что во время войны семья находилась на оккупированной врагом территории. Не смогли помочь даже крупнейшие в то время этнографы Сергей Толстов и Сергей Токарев. По этой же причине Кнорозов долго был и невыездным.