Мой ребенок негритенок!

Отца моего сына звали Фрэнк. Трудно вспомнить, сколько прозвищ успели дать ему мои институтские подруги, пока он, получив степень магистра, не уехал работать к себе на родину. Собирался он в спешке: возвращал долги, покупал сувениры. Наверное, поэтому не успел оставить мне свой номер телефона, а мой так и забыл на тумбочке в студенческом общежитии. Случайно. По крайней мере, я решила, что буду так думать и то же скажу нашему ребенку.

Фрэнк подошел ко мне на дискотеке, которую наш лингвистический институт устраивал, чтобы иностранные студенты познакомились с местными. До того вечера я не думала, что так хорошо знаю английский язык. Мы шутили, строили планы и ушли с праздника под руку — под удивленными взглядами ровесников и преподавателей. Белая девушка и темнокожий парень - что у них может быть общего?,.
А нам просто было хорошо вдвоем. Помню, как Фрэнк удивлялся, что на улицах на нас оборачивались прохожие. Для нашего города мы были диковинкой, но на лицах читалось раздражение: «Не могла из своих парней выбрать, подавай ей чернокожего!» Впрочем, вслух мне никто ничего не говорил, и я продолжала радоваться тому, как необычно Фрэнк рассуждает и чувствует. Он каждый день как будто открывал для себя мир заново, а я делала это вслед за ним.
Мы были вместе полтора года. А потом он получил диплом - и уехал назад в Америку. Через месяц я поняла, что жду ребенка.
Мне очень хотелось связаться с Фрэнком, но я не знала как. В институте на мои просьбы дать мне его адрес только качали головами: не можем, не положено, не знаем. Особенно язвительные кивали на мой растущий живот и спрашивали: «А почему сами не спросили, когда он еще здесь был? Отношения, небось, были близкие...»
Скоро я поняла, что ничего не добьюсь. Вопроса, оставлять ли ребенка, у меня даже не возникало. Родителям, которым я всегда доверяла, я рассказала все: о том, что у них будет внук, и не совсем обычный. Я ждала скандала, но его не было. Родные сказали, что внука будут любить, несмотря на цвет кожи.
Я родила зимой. Помню, как удивились мамы, которые лежали со мной в одной палате, когда мне принесли крохотный сверток, из которого появились две смуглые ручки. «Как назовете?» - спросила акушерка. «Алексом, - ответила я, алотом добавила, - Александром.»
Сейчас Алексу четыре. Он ходит с детский садик, у него много друзей. А я окончила институт и перевожу с иностранных языков юридические документы.
Я всегда говорила сыну правду. Объяснила, что он особенный и, возможно, не все ребята захотят с ним дружить. Сделала так, чтобы он понял: то, нравимся мы людям или нет, зависит не от цвета кожи, а от нашего характера. И Алекс понял. Он играет с другими мальчишками на улице, приглашает друзей домой. И, как мне кажется, сын наконец стал ценить то, что он отличается от других.
Сначала я ждала, что Фрэнк вернется, не сможет жить без меня за океаном. А потом поняла: мы с ним как жители разных миров. Вместе нам было хорошо потому, что мы знали, что однажды расстанемся.
Я больше не вздрагиваю от каждого телефонного звонка - верю, что для меня судьба приготовила встречу с человеком из моего мира. И он уже в пути.